Большая опасность, присущая самой природе записанной истории — это переизбыток негатива: непропорциональное сохранение тёмной стороны: зла, страданий, раздоров и бед. В истории та же ситуация, как в ежедневных газетах. Нормальное не подпадает в горячие новости. История создаётся документами, которые сохранились, а они тяготеют к описанию кризиса и бедствия, преступления и аномального поведения, поскольку эти вещи стали предметом документооборота: в судебных процессах, трактатах, обличениях моралистов, литературной сатире, Папских буллах. Ни один Папа ни разу не издал буллу, чтобы выразить одобрение. Бьющий через край негатив можно видеть в работе церковного реформатора Николаса де Кламанжа, который, осуждая недостойных и суетных прелатов в 1401 году, сказал, что в своём рвении исправить злоупотребления он не будет говорить о хороших священниках, поскольку «их не замечают рядом с испорченными людьми».
Бедствие редко бывает таким всеобъемлющим, каким выглядит из сохранившихся описаний. Из-за самого факта описания оно кажется непрерывным и повсеместным, в то время, как оно с большей вероятностью было лишь отдельным случаем и во времени, и в пространстве. Кроме того, живучесть нормального положения вещей обычно выше, чем эффект отклонения, что нам известно на примере собственной эпохи. После поглощения всех современных новостей можно ожидать встречи с миром, полностью состоящим только из забастовок, преступлений, отключений электричества, прорывов водопровода, сломавшихся поездов, закрытых школ, грабителей, наркоманов, неонацистов и насильников. На самом же деле можно вечером пойти домой и при достаточной удаче избежать встречи более чем с одним-двумя такими явлениями. Это привело меня к следующей формулировке Закона Такман: «
Факт описания умножает кажущуюся степень (мнимый размах) любого прискорбного события в пять или десять раз» (или на любую другую цифру по желанию читателя)
Барбара Такман, «Далёкое зеркало: многострадальный 14-й век»http://antoin.livejournal.com/848003.html
